Правозащитный центр "Русский вердикт"

«АРСЕНЬЕВСКИЕ ВЕСТИ»:
С осени 2012 года в колониях России прошло не менее десяти массовых выступлений заключенных. В акциях протеста приняли участия тысячи человек. Таким образом осужденные подвели итог так называемой политики ФСИН по «гуманизации» тюремной системы. Ответ ФСИН пока однобок – право на протест отрицается, а события списываются на преступных авторитетов и пресловутых иностранных агентов.
Протесты в местах не столь отдаленных тем более важны, поскольку «там» сидят люди осужденные судами, которые выносят менее одного процента оправдательных приговоров. То есть очевидно, что далеко не каждый зек – преступник.
О правах человека, криминальных авторитетах, оборотнях в погонах, провокаторах, и перспективах темы зеков для общегражданского протеста мы говорим с Оксаной Труфановой. Собеседник – журналистка и правозащитник из Челябинска, эксперт Совета по правам человека при Президенте России.

– Выступления заключенных в колониях следуют одно за другим: Копейск, Омск, а теперь и Иркутск, где вскрыли вены осужденные. Оксана, что получается – пример заразителен или система дожала?
– Сработала закономерность «последней капли» – людей довели до края, края терпения. Во многих регионах ситуация обострилась до предела, границу человеческого там где пытки, вымогательства и издевательства сотрудники ФСИНа много где перешагнули, к сожалению. После определенной «точки невозврата» люди перестают терпеть, больше не могут. Они уже готовы идти до конца, пусть даже печального, лишь бы больше не пытали и не измывались над ними.
Конечно, не последнюю роль тут сыграла и прошлогодня акция протеста в колонии №6 Копейска Челябинской области. Люди увидели, что без насилия, но при наличии решительности и солидарности можно добиваться защиты своих прав.
Поэтому, думаю, если ничего не изменится, если ФСИН не начнет решительную чистку своей структуры от карателей и вымогателей, количество «восстаний» будет только увеличиваться. Необходимо не ужесточать, как силовые ведомства у нас привыкли, закручивать гайки, а наоборот, гуманизировать и социализировать. Тюрьма должна перевоспитывать, а не озлоблять. Сегодняшняя российская тюрьма никого не перевоспитывает, а наоборот.

– Первое заявление ФСИН по факту любого протеста заключенных: воры-авторитеты подбили народ на смуту. По Вашему мнению, кто на самом деле идет «выступать» – профессиональные урки или обычные мужики?
– Я сочувствую региональным управлениям ФСИН, потому что у их пресс-службы и руководства не хватает фантазии придумать какую-нибудь более правдоподобную версию (о признании реальных проблем я уж молчу)...
Был там, в Копейске один такой «профессионал» из Калмыкии. Все время мирного бунта он просидел в подвале, отрезанный от внешнего мира, а потом, когда все завершилось, он потребовал, чтобы я к нему явилась, чуть ли не на ужин при свечах – так у них там все мило было обустроено с прежним, теперь уже отстраненным, руководством. Он считал, что раз он тут типа статусный, то его статус и для меня что-то значит. Был, естественно, деликатно отшит. Я всегда вспоминаю этого забавного человека и его «званый ужин», на который я должна была явиться, когда слышу заявления про криминальных авторитетов, которые «организовали бунт в Копейске».
Вообще же, при существующем положении в российской пенитенциарной системе, плохо сидится всем, кроме т.н. «активистов» – прислуживающих администрации заключенных. На «промке» зарплата, например, в том же Копейске, варьировалась от 7 до 20 рублей в месяц. При этом людей заставляли перерабатывать биологически опасные медицинские отходы. Если отказывались – били, помещали в ШИЗО, лишали свиданий. Разве это не садизм? Разве это не рабство? Вот и думайте, как долго такое можно терпеть?.. Я удивляюсь не тому, что Копейск восстал, а тому, что это не произошло намного раньше.