![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Оригинал взят у ![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif)
tihonov_hasis в Узники совести и политзаключенные современной России.
Выступление Наталии Холмогоровой (Правозащитный центр РОД) на круглом столе «Мемориала» 17 февраля 2012 года (ФРАГМЕНТ).
…Следующая группа, намного более сложная – «политзаключенные в широком смысле слова». Те, кто обвиняется или осужден за «обычные» уголовные преступления – по статьям 105, 159 и т.д. – однако есть веские основания сомневаться в их виновности и считать эти дела сфабрикованными по политическим причинам.
Самая сложная ситуация: здесь каждое дело индивидуально, в каждом нужно разбираться отдельно.
Наталия Холмогорова,
tihonov_hasis в Узники совести и политзаключенные современной России.Выступление Наталии Холмогоровой (Правозащитный центр РОД) на круглом столе «Мемориала» 17 февраля 2012 года (ФРАГМЕНТ).…Следующая группа, намного более сложная – «политзаключенные в широком смысле слова». Те, кто обвиняется или осужден за «обычные» уголовные преступления – по статьям 105, 159 и т.д. – однако есть веские основания сомневаться в их виновности и считать эти дела сфабрикованными по политическим причинам.
Самая сложная ситуация: здесь каждое дело индивидуально, в каждом нужно разбираться отдельно.
Редко возможна полная гарантия того, что человек невиновен. Бывают случаи более или менее очевидные: если он, как Сергей Аракчеев, был дважды оправдан двумя судами присяжных на основании доказанного алиби – думаю, это очень сильный аргумент в пользу невиновности. Но, как правило, остается недоказуемость, остается какой-то элемент сомнения или веры. А значит, вступают в игру симпатии, антипатии, убеждения и предубеждения, начинается «политика»; аргументы, вполне убедительные для одних правозащитников, оказываются неубедительны для других…
Яркий пример – дело Тихонова и Хасис. Мы настаиваем на том, чтобы они были включены в списки политзаключенных, именно потому, что следствие и суд проходили с грубыми нарушениями, на присяжных оказывалось давление, все это задокументировано; при этом доказательная база очень слаба, и фактически главный аргумент обвинения – это «они националисты, значит, они и убили». Но для многих наших левых и либеральных оппонентов Тихонов и Хасис – страшные люди, воплощения зла, и требовать их освобождения для них просто немыслимо. Есть и обратные примеры. Так, Ходорковский – несомненный, даже «эталонный» политзаключенный для либералов; но для многих и в левом, и в правом лагере он – одиозная фигура, живое воплощение тех ужасов и трагедий, которые происходили с нашей страной в девяностых. Эти люди могут даже признавать, что причины его осуждения политические, что оба суда над ним имели мало общего с правосудием – и однако для них психологически, эмоционально невозможно защищать его или требовать для него свободы.
Яркий пример – дело Тихонова и Хасис. Мы настаиваем на том, чтобы они были включены в списки политзаключенных, именно потому, что следствие и суд проходили с грубыми нарушениями, на присяжных оказывалось давление, все это задокументировано; при этом доказательная база очень слаба, и фактически главный аргумент обвинения – это «они националисты, значит, они и убили». Но для многих наших левых и либеральных оппонентов Тихонов и Хасис – страшные люди, воплощения зла, и требовать их освобождения для них просто немыслимо. Есть и обратные примеры. Так, Ходорковский – несомненный, даже «эталонный» политзаключенный для либералов; но для многих и в левом, и в правом лагере он – одиозная фигура, живое воплощение тех ужасов и трагедий, которые происходили с нашей страной в девяностых. Эти люди могут даже признавать, что причины его осуждения политические, что оба суда над ним имели мало общего с правосудием – и однако для них психологически, эмоционально невозможно защищать его или требовать для него свободы.
Получается тупик. Есть ли из него выход? Думаю, есть. По спорным фигурам такого рода, по которым не удается достичь согласия, можно выдвигать компромиссное требование, которое будет принято всеми: это пересмотр дела объективным, независимым, гласным судом.
Наталия Холмогорова,
исполнительный директор Русского Общественного Движения.
